– Ты в ловушке, галлифреец, – громогласно произнесли архоны, семь голосов одновременно. – Отсюда не сбежать.
Доктор двинул рычаг на пульте и плюхнулся на пол, скрестив ноги.
– Я и не собирался бежать.
Усиленный в несколько раз, его голос разнесся по всему стеклянному зданию, отдаваясь многоголосым эхом.
Появился Джейми с волынкой под мышкой.
– Что сыграть? – спросил он.
– Что-нибудь погромче. Может, кьяол-мор[2]?
– Вы как-то сказали, что кьяол-мор звучит так, будто ногтями скребут по школьной доске…
– Именно, – с ухмылкой ответил Доктор. – Играй, Джейми.
Устроив мех под рукой, Джейми сунул в рот мундштук и принялся надувать волынку, перебирая пальцами по трубкам.
– Погромче, Джейми, – попросил Доктор, доставая свой рекордер. – Думаю, я тебе подыграю.
Звук был просто неописуемый.
Пронзительный, высокий и визгливый, он разносился по пирамиде, искажаясь эхом и полностью заглушая хрупкую и нежную музыку, привычную архонам.
Шипя и плюясь, создания отвалились от кружащейся в воздухе ТАРДИС.
Звук становился все громче и громче, достигая невероятного крещендо. Незнакомая музыка проняла архонов, заставила их корчиться в бешенстве, носясь в воздухе и врезаясь в стеклянные стены и друг в друга. Они попытались снова соединиться в одно огромное создание, но завывание волынки исказило их формы, и они превратились в уродливые неровные спирали.
Потом архоны снова кинулись на ТАРДИС, вцепляясь в обшивку щупальцами и клешнями, пытаясь взломать дверь.
– Попробуй «Шотландию Отважную»[3], – предложил Доктор. Его руки танцевали по панели управления, изменяя выходной сигнал. Инфразвук и высшие гармоники, исходящие из скрытых внешних динамиков корабля, привели архонов в припадок, заставляя совершать хаотические уродливые движения. Один из них, ракообразный с массивным панцирем, врезался в стену пирамиды, и по черной поверхности, будто морозные узоры, разошлись трещины.
– Громче, Джейми! – крикнул Доктор. – Эти создания провели целую вечность, танцуя под Музыку Сфер. Пусть потанцуют под новую.
Завывание перегруженной системы вынудило двоих архонов рвануть вверх, где их размазало по потолку. По стенам побежали новые трещины, а звук удара даже на фоне завывания волынки прозвучал, как грохот грома. Последовал второй удар, а за ним третий. И тут отвалился огромный кусок стекла. Он упал на двоих архонов и сбил их вниз, превратив в комок уродливых плавников и острых зубов. Тяжелые осколки обрушились на стеклянных обезьян, уничтожая их сотнями, стирая их в пыль.
Все здание задрожало. По его поверхности расползлась сеть трещин, перекидываясь на соседние башни. Выжившие архоны отпрянули от ТАРДИС и попытались сбежать, но было поздно – пирамида взорвалась, разлетаясь на мириады частиц. Смертельный дождь из острых осколков посыпался вниз, хороня под собой архонов и разнося в пыль стеклянных обезьян. Ударная волна разнеслась по Безымянному Городу, цепной реакцией опрокидывая здания друг на друга.
ТАРДИС вылетела сквозь дыру в разбитой вершине пирамиды. Доктор и Джейми молча наблюдали, как весь город рассыпается, превращаясь в черную пыль. Вскоре остался один лишь черно-золотой Тайм-Хендж, траурно возвышаясь посреди развалин.
Доктор поднес рекордер к губам и пронзительно свистнул. По черным опорам врат пошли длинные трещины. Они лопнули, как потрескавшийся лед, массивная золотая перемычка рухнула и разлетелась на десятки огромных кусков.
Доктор прижался щекой к возродившемуся пульту управления, раскинув руки и касаясь теплого металла.
– Я немного за тебя боялся, – прошептал он.
– А я побаиваюсь за вас, когда вы начинаете разговаривать с кораблем, – сказал Джейми.
– Тише, ты ее обидишь…
– Откуда вы узнали, как победить архонов? – спросил парень.
Доктор пнул ногой «Некрономикон», лежащий на полу.
– Книга, которую они послали для нашего уничтожения, обернулась их погибелью. В ней рассказывается об их происхождении. Архоны вышли из океанов на давно умерших планетах. Когда-то они были обитателями морских глубин, жили в огромных подводных царствах, где охотились и общались с помощью звуковой локации. Ты видел, как они танцевали в воздухе под звуки прекрасной музыки, созданной легчайшими ветрами, обдувающими окраины города. Просто надо было дать им другую музыку для танца, такую, от которой они бы растерялись и потеряли ориентацию. Они никогда не слышали волынки. И, конечно же, я изменил звук при помощи аппаратуры. Для них это было сущим мучением.
Джейми уже готов был кивнуть, но остановился.
– Эй! Вы же не хотите сказать, что моя музыка ужасна?
– Милый мальчик, она помогла нам освободиться, не так ли? Поэтому она – самая прекрасная музыка в мире.
– А что насчет профессора, который дал мне книгу? – спросил Джейми. – Что мы с ним будем делать?
– Ничего. Не стоит искать неприятностей, Джейми. Кроме того, мы с ним еще встретимся, – ответил Доктор. – Рано или поздно, но он объявится. Обычно он так и поступает.
Он крутанул в пальцах рекордер.
– Ладно тебе – давай играть!
Сверкая в лучах тысяч звезд, синяя и блестящая ТАРДИС полетела обратно к Млечному Пути, оставляя за собой звуки марша «Шотландия Отважная».
Третий Доктор: Копье Судьбы
Маркус Седжвик
1– Вы сейчас очень загадочны, Доктор.
Доктор приподнял бровь.
– Позвольте уточнить, – сказала Джо, ткнув ему в плечо указательным пальцем. – Более загадочны, чем обычно.
Доктор ухватился за рычаг передач Бесси, антикварного родстера ярко-желтого цвета, на котором он так любил ездить. Нахмурился. Коробка передач ответила хрустом шестеренок, пытающихся прожевать друг друга, но быстро проиграла схватку, и Доктору удалось включить третью скорость. Он улыбнулся, поглядев на оживленную Пикадилли впереди. Сегодня было тепло, и складной верх машины был откинут. Некоторые люди смотрели на них и показывали пальцами.
Джо сползла пониже в кресле, когда Доктор помахал рукой паре прохожих.
– Знаешь, что я люблю в Лондоне? – спросил Доктор, на мгновение обернувшись к ней.
– Наверняка не угадаю, – со вздохом ответила она.
– Это единственный город во вселенной, где ты можешь ехать на автомобиле, которому семьдесят лет, и тебе это сойдет с рук.
– А кто сказал, что это сошло вам с рук? – тихо проговорила Джо.
Доктор снова помахал рукой, и Джо зажмурилась.
– Я так полагаю, на Трубе мы не могли доехать? – сказала она, имея в виду лондонскую подземку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});